Бездушные  - Нил Шустерман

– Я напоминаю тебе о ней, Коннор?

Он накладывает себе жаркого и отвечает, не глядя на неё:

– Не то чтобы… Просто обед вообще такой… похожий…

– Спорим, кролика у вас отродясь не бывало! – мямлит Грейс с набитым ртом.

Коннору хочется лишь одного – чтобы в комнате образовалась чёрная дыра и втянула в себя всеобщее внимание, вызванное его досадной оговоркой. А через пять секунд он получает урок, как важно быть осторожным в своих желаниях.

Окно большого зала внезапно разлетается вдребезги, и из маленького отверстия в задней стене сыплется каменная крошка. Ещё секунду назад этого отверстия не было.

– Все вниз! – кричит Коннор. – Под стол! Быстро!

Он мгновенно перестраивается в боевой режим и принимает командование на себя. Другие, возможно, ещё не поняли, что отверстие в стене – дырка от пули, но ничего, скоро до них дойдёт. Сейчас важно убрать людей с линии огня.

Все следуют его приказу.

– Кили – нет, давай сюда! Чтобы тебя из окна не было видно!

Пока Кили перебирается на новое место, Коннор несётся через зал к выключателю на стене и вырубает свет – во мраке стрелок не разглядит цели. Адреналин приливает к сетчатке, отчего глаза Коннора на удивление быстро приспосабливаются к темноте.

– Пивани! – взвизгивает Элина. – Звони в полицию!

– Нам нельзя звать полицию, – возражает тот. Он прав – это осознают сразу все. Если они вызовут полицию, придётся объяснять, почему в них стреляли. Тайна Коннора, Льва и Грейс будет раскрыта.

Но тут Пивани выпрямляется во весь рост и подходит к разбитому окну.

– Пивани! – окликает его Коннор. – Ты что, с ума сошёл? Вниз, немедленно!

Но охотник и ухом не ведёт. Ситуацию объясняет Грейс – только она и Пивани поняли истинную подоплёку происшествия:

– Тот, кто стрелял, метил именно в стенку. Это как в старых военных фильмах. Выстрел в воздух. Никто не собирался никого убивать.

– Предупреждение? – предполагает Лев.

– Да, – подтверждает Пивани.

Никто, однако, не торопится вылезать из-под стола.

Коннор отходит от выключателя и, став рядом с Пивани, всматривается в темноту за окном. На той стороне ущелья горят огоньки в домах. Пуля могла прилететь откуда угодно. Второго выстрела не следует.

– Кому-то известно о том, что мы здесь, – молвит Коннор. – И они хотят, чтобы мы ушли.

– Простите меня! – умоляет Кили. – Нова обещала молчать, но, должно быть, проговорилась. Это всё я виноват…

– Может и так, а может и нет. – Пивани поворачивается к Коннору. – Как бы там ни было, в этом доме вам оставаться небезопасно. Вас нужно перевести в другое место.

– В старый парной вигвам? – предлагает Кили. Забавно, но предложение кажется подходящим – ведь их всех прошибло потом.

Пивани качает головой.

– Я знаю место получше.

Стук в дверь мастерской так тих, что на втором этаже он едва слышен. Уна только что поставила на огонь сковородку с бифштексом, и если бы масло шкворчало чуть громче, она вообще ничего не услышала бы. Девушка спускается в мастерскую, где когда-то начинала подмастерьем, а теперь сама изготовляет гитары, идёт через рабочее помещение, и её босые ступни колет усыпавшая пол стружка. В небольшом торговом зале с потолка, словно говяжьи лопатки, свисают гитары.

На пороге стоят Пивани, Лев, Коннор и Грейс. Уна ожидает объяснений.

– Там у нас кое-что произошло, – произносит Пивани. – Нам нужна твоя помощь.

– Прошу. – Уна распахивает дверь, и гости входят.

После того как все рассаживаются на табуретах в задней комнате мастерской, Пивани рассказывает о событиях нынешнего вечера.

– Ребятам нужно укрытие, – говорит он.

– Это ненадолго, – уверяет Коннор, хотя на самом деле не имеет понятия, на сколько они здесь застрянут. Этого не знает никто их них.

– Пожалуйста, Уна, – просит Пивани, настойчиво глядя ей в глаза. – Окажи нашей семье услугу.

– Да, конечно, – отвечает Уна, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Но если тот, кто стрелял в них, узнает, что они здесь…

– Не думаю, что стрелявший попробует ещё раз, – произносит Пивани, – но на всякий случай, держи винтовку наготове.

– Ну, это само собой.

– Хорошо, что я отдал её тебе. Если ты используешь её ради защиты наших гостей, значит, она послужит правому делу.

Пивани поднимается.

– Я приду завтра – принесу припасы, еду и всё остальное, что понадобится. Если Чал добьётся успеха у хопи и собьёт Инспекцию со следа, то ребята скоро смогут покинуть резервацию и продолжить свой путь.

Уна замечает, что при последнем предположении Лев неловко передёргивает плечами.

– Уверен, – продолжает Пивани, снова многозначительно вглядываясь в глаза Уны, – что здесь для них самое безопасное место. Ты согласна?

Уна выдерживает его взгляд.

– Пожалуй, ты прав.

Удовлетворённый, Пивани уходит, звякнув колокольчиком у двери. Хозяйка убеждается, что дверь заперта, и провожает гостей наверх.

Бифштекс горит, вся кухня в дыму. Чертыхаясь, Уна вырубает конфорку, включает вентилятор и, швырнув сковородку в раковину, наполняет её водой. Бифштекс испорчен так же необратимо, как и её аппетит.

– Чёрный Креольский Стейк – так называет это мой брат, – сообщает Грейс.

В маленькой квартире две спальни. Уна предлагает Грейс свою, но та настаивает, что будет спать на диване.

– Чем мне теснее, тем я лучше сплю, – утверждает она. Грейс заваливается на диван, и не проходит и минуты, как раздаётся похрапывание. Уна прикрывает гостью одеялом и достаёт пару других для парней.

– В гостевой спальне только одна кровать, и ещё есть матрас на полу.

– Я на полу! – подхватывает Коннор. – Лев пусть спит на кровати.

– Не возражаю, – отзывается Лев.

Только сейчас Уна замечает, что на Конноре рубашка Уила. Тот факт, что он так бездумно и бестактно носит её, окончательно выводит Уну из себя. Да этот наглец должен прощения у неё просить за каждую ниточку, из которой она соткана! Но девушка произносит лишь:

– Эта рубашка на тебе как на вешалке.

Коннор смотрит на неё с извиняющейся улыбкой. Недостаточно извиняющейся!

– Вообще-то, у меня другого выбора не было. Так уж сложились обстоятельства.

– Да, обстоятельства… – эхом вторит она. Вот сейчас он подвинется поближе, попробует очаровать её… Чего ещё ожидать от такого парня? Но когда Коннор этого не делает, Уна почти разочарована. Интересно, с каких это пор она начала выискивать, к чему бы придраться?